|
Е.Г. Юлова:
Добрый день! Спасибо за приглашение. У меня, действительно, перечень вопросов, поскольку их больше, чем ответов. У меня в настоящий момент находится жалоба, признанная приемлемой в Страсбургском Суде. У нас действительно в кассационной инстанции вынесено решение в нашу пользу. Но даже из кассационной инстанции дела возвращаются в суд с опозданием в 3-4 месяца, и у нас уже был прецедент того, что по одному из решений, по такому же делу - восстановление на работе - не исполнялось решение суда. Как нам быть? Очень большая опасность того, что мы пропустим 6-месячный срок для обращения в суд по неисполнению решения суда, вынесенного в нашу пользу, именно потому, что кассационная инстанция Мосгорсуда держит у себя дела значительно дольше положенного срока. Мы не можем обращаться к исполнению, а 6-месячный срок истекает!
А.И. Ковлер:
Могу сразу ответить, что в этой ситуации мы имеем дело с pending cause, т.е. с продолжающимся делом. Вы имеете право направить вашу жалобу непосредственно в Страсбург. Но необходимо указать, что, по вашему мнению, не исполняется решение, вынесенное в пользу заявителя и кассационная инстанция затягивает… Для Европейского Суда достаточно будет такого заявления, чтобы принять во внимание эти обстоятельства.
Е.Г. Юлова: Спасибо. И еще. Исходя из того, что у меня есть сейчас жалоба, которая зарегистрирована и, надеюсь, что будет признана приемлемой, мы будем проходить систему коммуникаций. Я не знаю, как на практике это происходит? Где можно такую информацию получить? Я знаю, что многие дела разрешаются на стадии переписки, где стороны выясняют свои отношения, и необязательно выплескиваются в судебные разбирательства.
А.И. Ковлер: Я вам объясню. По нынешней процедуре стадия такая. Дело слушается Палатой в составе 7 Судей. Если Палата считает, что дело достаточно серьезное, но требует уточнений, то коммуницирует это дело государству, которое в 3-месячный срок должно дать свой ответ-меморандум, после чего этот меморандум направляется заявителю для контраргумента. Вот на какой стадии идет обмен. Если дело объявляется приемлемым после того, как Суд изучит меморандум правительства и контраргументы заявителя, на этой стадии начинается то, что мы называем friend agreement, и то, что вы перевели, как торг - переговоры о примирении. Секретарь-канцлер Палаты направляет обеим сторонам предложения встретиться и урегулировать ситуацию. Если Cуд решит, что урегулирование не достигнуто, то констатируется нарушение, либо отсутствие такового по тем статьям, о которых писал заявитель. Вот так происходит этот обмен информацией.
Я вам еще вот что хочу сказать. Российская Федерация исходит из следующего принципа: если речь идет о правах человека (и необходимо это урегулировать на стадии коммуникации) - мы идем на это. Ярчайший пример, который был освещен в практике, - это когда мы получили коммуникацию от лица, сообщившего, что в зале судебного заседания по уголовному делу он находился в наручниках. Я уже неоднократно поднимал этот вопрос. Меня удивляет, что представители нашей уголовно-процессуальной науки сразу сказали - так и должно быть! Хотя заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации внес протест и дело было направлено на новое судебное рассмотрение. Почему? Потому, что действительно, человек не мог ни записи сделать, ни общаться с судом путем жестов. Ведь, поверьте мне, в наших судах бывает иногда очень трудно высказать свою позицию только посредством натяжения голосовых связок. И иногда какой-то жест бывает очень важным. Вот вам пример государственной позиции.
Е.Г. Юлова: Я хочу закончить этот вопрос. Я исходила из того, что я знаю от своих коллег по Украине, которые таким образом решают свои споры по заработной плате. Что дело не доходит до судебного процесса, а заканчивается выплатой компенсации. Насколько это касается уголовных дел?
А.И. Ковлер: По уголовным делам, пожалуй, так не может заканчиваться, поскольку, я бы сказал, что это - дела особой категории, применительно к Евросуду. Например, г-н Махони, выступавший сегодня перед нами, различает гражданские и уголовные дела. Если контакт государства с представителем заявителя по гражданскому делу всячески поощряется, то по уголовному делу здесь могут быть нюансы. И еще. Если мы приносим протест на новое судебное рассмотрение, то мы обязательно должны этого человека отпускать. А что будет для авторитета Евросуда, если, скажем, после такого решения выпущенный человек совершит очередное убийство? Здесь нужно в каждом индивидуальном случае подходить индивидуально.
Е.Г. Юлова: Спасибо.
|
