В современном российском судебном процессе (арбитражном, гражданском и уголовном) нашел свое закрепление вопрос о возможности возмещения расходов на оплату услуг представителя.
Дискуссия, проведенная журналом «Арбитражная практика»1, показала, что среди судей, ученых, адвокатов нет сколько-нибудь общего понимания как объективного критерия разумности расходов на оплату услуг представителя, так и порядка судебного подтверждения того, что расходы понесены в разумных пределах.

Арбитражные процессуальные кодексы РФ 1992 г. и 1995 г. вообще не упоминали о возможности возмещения расходов на оплату услуг представителя. Только действующий АПК РФ 2002 г. допустил такую возможность, сформулировав ее в ч. 2 ст. 110: «Расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах». Это положение находится в определенной корреспонденции со ст. 106 Кодекса, согласно которой расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь, (представителей) отнесены к судебным издержкам.
АПК РФ решает вопрос о возмещении существенно иначе, чем ГПК РФ. Прежде всего если ГПК РФ допускает возможность получить возмещение только от «проигравшей» стороны, то АПК РФ пользуется более общим понятием «лица, участвующего в деле». В какой-то мере это оправданно, когда и поскольку речь идет о получении возмещения от третьего лица, участвующего в деле с самостоятельными требованиями, если в удовлетворении таковых требований отказано.
Однако в иных случаях столь емкая формулировка может привести к весьма существенным осложнениям. Ведь ст. 40 АПК РФ называет среди лиц, участвующих в деле, кроме сторон, также третьих лиц без самостоятельных требований, прокурора, государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы, обратившиеся в арбитражный суд в случаях, предусмотренных Кодексом. Вряд ли законодатель действительно имел в виду возможность получения возмещения и от названных участников процесса.
Нельзя не учитывать также, что в ч. 1 ст. 110 АПК РФ содержится общее правило: судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.
Вызывает целый ряд вопросов и та формулировка, которой Кодекс обозначил субъекта, управомоченного на получение возмещения: это лицо, в пользу которого принят судебный акт. Подобная загадочность явно не на пользу доступности закона для понимания. Судебный акт может быть принят в пользу одной или другой стороны, которыми согласно ст. 44 АПК РФ являются истец и ответчик. Очевидно, предельно общая формулировка обусловлена наличием в законодательстве процессуальной фигуры заявителей. Но ведь таковые, по общему правилу, пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности стороны (ч. 2 ст. 45 АПК РФ). В этом отношении более корректен ГПК РФ, который в числе лиц, участвующих в деле, называет также и заявителей (ст. 34). Но говорит о распределении судебных расходов только между сторонами.
Кроме того, АПК РФ не ставит вопрос о возмещении в зависимость от какого-либо ходатайства об этом лица, в пользу которого принят судебный акт. По всей видимости, это должно обозначать обязанность арбитражного суда при определенных условиях выявить наличие и разумность расходов на оплату услуг представителя и таковые расходы возместить.
Частью 1 ст. 110 АПК РФ, как и ст. 98 ГПК РФ, традиционно закреплено начало пропорционального распределения судебных расходов при частичном удовлетворении иска. В этом случае судебные расходы относятся на лиц, участвующих в деле, пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований. Однако насколько данное положение применимо к возмещению расходов на оплату услуг представителя?
Согласно ст. 88, 94 ГПК РФ, ст. 106 АПК РФ расходы на оплату услуг представителей отнесены к издержкам, связанным с рассмотрением дела. Эта норма порождает тем не менее непростую проблему: является ли порядок возмещения расходов, установленный в ст. 100 ГПК, ч. 2 ст. 110 АПК РФ специальным по отношению к общему порядку, определяемому ст. 98 ГПК РФ, ч. 1 ст. 110 АПК РФ, или же положения обоих процессуальных кодексов относительно пропорционального распределения расходов при частичном удовлетворении иска следует применять и к возмещению расходов на оплату услуг представителя?
Сущность проблемы заключается в том, что ст. 98 ГПК РФ, ч. 1 ст. 110 АПК РФ устанавливают начала автоматического и пропорционального распределения расходов, т. е. стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы. Если же иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику — пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано. Причем в обоих случаях суд распределяет расходы без какого-либо специального заявления сторон.
Что же касается порядка, установленного в ст. 100 ГПК РФ, то здесь речь идет только о стороне, в пользу которой состоялось решение, без какого-либо упоминания о возможности пропорционального распределения расходов в случае частичного удовлетворения иска. Возмещение присуждается судом лишь по письменному ходатайству стороны. Аналогичное правило закреплено в АПК РФ: никакого указания на возможность пропорционального возмещения названных расходов при частичном удовлетворении иска закон не содержит.
Представляется, что порядок возмещения, предусмотренный в ст. 100 ГПК РФ и ч. 2 ст. 110 АПК РФ, является именно специальным. В силу этого положения ст. 98 ГПК РФ и ч. 1 ст. 110 АПК РФ о пропорциональном распределении судебных издержек не должны применяться при решении судом вопроса о возмещении расходов на оплату услуг представителя. Управомочена на возмещение таковых расходов только сторона, в пользу которой состоялось решение. То есть истец — при полном удовлетворении иска, ответчик — при полном отказе в удовлетворении исковых требований.
Если иск удовлетворен частично, право на возмещение утрачивают обе стороны. В этом решении законодателя есть вполне ясная логика. Расходы по уплате госпошлины и прочие издержки, связанные с ведением дела, абсолютно необходимые для сторон затраты, их размер прямо либо косвенно нормирован, они находятся под судебным контролем в течение всего процесса. Стороны вынуждены нести эти расходы под угрозой неблагоприятных для себя процессуальных последствий.
Расходы же по оплате услуг представителя, хотя и отнесены к судебным издержкам, тем не менее не являются абсолютно необходимыми. Закон не обязывает участвующее в деле лицо иметь представителя. Способность граждан и организаций поручать ведение дела в суде представителю входит в содержание гражданской процессуальной дееспособности наряду со способностью их своими действиями осуществлять процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности (ч. 1 ст. 37 ГПК РФ).
Таким образом, отношения между представителем и представляемым практически никогда не вытекают из императивных требований закона и представляют собой инициативные правовые связи. Их основанием будет выступать юридический акт — сделка (договор, соглашение), последствия заключения которой (в том числе и расходы) каждая сторона в принципе должна принимать на себя. Подобную сделку вряд ли можно квалифицировать иначе, чем договор возмездного оказания услуг (глава 39 ГК РФ) с некоторыми особенностями, вытекающими из специфики юридической деятельности.
Расходы, связанные с оказанием стороне внесудебной юридической помощи (изучение материалов дела, консультирование, разработка процессуальных документов, определение стратегии и тактики ведения дела и т. п.), относятся к невозмещаемым потерям каждой из сторон. Объективно данные потери могут и должны быть квалифицированы в качестве убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
Вопрос о возможности квалификации расходов на оказание юридической помощи в качестве убытков требует доктринального толкования. В целом ряде случаев судебные инстанции отказывались понимать подобные расходы как убытки, ссылаясь на различную природу убытков как категории права материального и судебных расходов как категории права процессуального.
Например, ФАС Северо-Кавказского округа по одному из дел занял позицию, согласно которой «расходы, связанные с ведением представителем истца дел в суде, не являются убытками, возмещаемыми по правилам, установленным ГК РФ. Отношения истца и его представителя складываются в сфере процессуальных отношений. Указанные расходы являются судебными издержками и возмещаются в особом порядке, установленном процессуальным законодательством.
Возмещение расходов по ведению дел представителями в суде и оказанию юридических услуг АПК РФ 1995 г. не предусмотрено. Довод ответчика о возможности применения при разрешении спора норм ГПК РСФСР является несостоятельным. Вопросы о расходах, подлежащих взысканию в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде, урегулированы АПК РФ, поэтому основания для применения аналогии закона по конкретному делу отсутствуют»2.
Совершенно иначе этот вопрос был истолкован Конституционным Судом РФ, который в Определении от 20.02.2002 № 22-О «По жалобе открытого акционерного общества «Большевик» на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 15, 16 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации»3 указал: «Законодатель не установил каких-либо ограничений по возмещению имущественных затрат на представительство в суде интересов лица, чье право нарушено. Иное противоречило бы обязанности государства по обеспечению конституционных прав и свобод».
Действительно, ст. 45 Конституции РФ закрепляет государственные гарантии защиты прав и свобод (ч. 1) и право каждого защищать свои права всеми, не запрещенными законом способами (ч. 2). К таковым относится и возмещение убытков (ст. 12 ГК РФ). Однако означает ли это, что любая имущественная убыль непременно образует для потерявшего лица убыток, возмещаемый по правилам п. 1 ст. 15 ГК РФ?
Прежде всего названный пункт устанавливает условия полного возмещения убытков, но не определяет, что возмещению подлежит любая убыль в имуществе. Это вполне объяснимо, поскольку о возмещении можно вести речь лишь при наличии лица, обязанного к возмещению. В договорном праве это контрагент, в деликтных обязательствах — причинитель вреда или лицо, на которого соответствующая обязанность возложена законом (п. 1 ст. 1064 ГК РФ).
Внешне расходы стороны, связанные с оказанием ей юридической помощи, действительно выглядят как убытки, причем имеющие очевидную4 каузальную связь с поведением другой стороны. Ведь если не было бы необходимости предъявить иск к ответчику, истец не стал бы тратиться на юридическую помощь. Впрочем, и ответчик не стал бы прибегать к платной помощи, не будь к нему предъявлен иск. Таким образом, каждая сторона могла бы относиться к другой стороне не просто как к процессуальному противнику, но и как к причинителю вреда, который (вред) должен возмещаться по правилам главы 59 ГК РФ.
Однако проблема состоит в том, что право искать защиты в суде, равно как и право защищаться от предъявленных требований, представляют собой конституционно признанные ценности (ст. 45, 46 Конституции РФ), поэтому реализация сторонами принадлежащих им процессуальных возможностей никогда и ни при каких условиях не может рассматриваться как действия неправомерные (конечно, если речь не идет о явном злоупотреблении правом)5. А правомерность поведения, как известно, исключает возмещение вреда, кроме случаев, предусмотренных законом (п. 3 ст. 1064).
Представляется, что действующее гражданско- и арбитражно-процессуальное законодательство как раз дают нам весьма показательный пример того, как правомерные действия одного из участников процесса, находящиеся в причинной связи с убытками другого участника, порождают обязанность при установленных в законе условиях таковые убытки возместить.
Правило о возмещении расходов на оплату услуг представителя, закрепленное в ст. 100 ГПК РФ, ч. 2 ст. 110 АПК РФ, представляет собой одну из форм судебной защиты гражданских прав (ст. 11, 12 ГК РФ). Расходы стороны на оплату услуг представителя образуют убытки, подлежащие возмещению стороне, в пользу которой решено дело.
Согласно ст. 25 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Обязательным элементом такого соглашения являются условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь.
В соответствии с принципом свободы договора граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по соглашению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (п. 1, 4 ст. 421 ГК РФ). Заключая соглашение с адвокатом, сторона в процессе осуществляет свое гражданское право, а понесенные стороной расходы по такому соглашению «в разумных пределах» подлежат возмещению по ч. 2 ст. 110 АПК РФ и ст. 100 ГПК РФ.
Указание закона на «разумные пределы» возмещения требует отдельного анализа. Особую сложность представляет вопрос, кто, как и в каком порядке должен эти пределы аргументировать. Так, по одному из дел суд затребовал от стороны, заявившей ходатайство о возмещении расходов на оплату услуг представителя, обоснования того, что расходы были произведены в разумных пределах6.
Сторона аргументировала свое требование значительной правовой сложностью дела, необходимостью изучения большого объема архивной документации, привела данные о ставках вознаграждения за ведение аналогичных дел другими адвокатскими образованиями, а также о минимальном уровне платы, рекомендованном Адвокатской палатой субъекта РФ. Суд удовлетворил ходатайство в размере половины суммы, фактически оплаченной заявителем, причем «проигравшая» сторона каких-либо возражений против «разумности» ходатайства не заявила.
Согласно п. 3 ст. 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Это означает, что и по отношению к соглашению между адвокатом (представителем) и доверителем установлена доказательственная презумпция добросовестности и разумности условий такового соглашения, в том числе условия о размере вознаграждения адвокату.
При наличии таковой презумпции доказывать «неразумность» размера вознаграждения обязана сторона, против которой вынесено решение и которая, следовательно, должна возместить другой стороне расходы на оплату услуг адвоката. Таким образом, в судебном процессе подлежит доказыванию не «разумность» расходов, а, наоборот, их «неразумность» с точки зрения проигравшей стороны.
В этой связи целый ряд вопросов вызывает практика судов, которые в отсутствие возражений «проигравшей» стороны относительно разумности расходов на оплату услуг представителя и вопреки принципу состязательности становятся как бы самостоятельными субъектами доказывания, в том числе обстоятельств, не имеющих прямого отношения к существу вопроса.
К примеру, ФАС Дальневосточного округа в постановлении от 16.06.2003 по делу № Ф03-А51/03-2/1265, отменяя частично решение Арбитражного суда Приморского края от 17.01.2003 по делу № А51-13277/02 25-330 и направляя дело на новое рассмотрение, указал следующее. Арбитражным судом не дана оценка соглашению б/н от 16.12.2002 на оказание юридической помощи истцу; за основу судом взяты расценки труда адвокатов, утвержденные Постановлением Президиума Гильдии российских адвокатов от 24.02.99 № 08, без учета расценок на оказание подобных услуг, сложившихся и действующих в конкретном регионе.
Отсутствует в материалах дела акт приемки выполненных работ. Поэтому не представляется возможным определить реальное оказание услуг адвокатом, время, затраченное на их выполнение. При определении разумности пределов взыскания расходов на оплату услуг суду также рекомендовано учитывать, имеется ли по делу уже сложившаяся практика, количество проведенных судебных заседаний, в которых участвовал адвокат, а также значимость и конкретные обстоятельства заявленного по делу спора.
Указание суда кассационной инстанции, бесспорно, направлено на установление судом первой инстанции при новом рассмотрении дела некоей объективной основы для оценки разумности понесенных расходов (уровень региональных расценок, наличие сложившейся судебной практики и т. п.). Однако кто и в каком порядке должен доказывать соответствующие обстоятельства? Вряд ли обязанность по доказыванию этих фактов должна быть возложена на выигравшую сторону, поскольку она (сторона) защищена презумпцией добросовестности и разумности.
Кто же может (и должен) в подобном случае опровергнуть презумпцию? Полагаю, принцип равноправия и состязательности (ст. 12 ГПК РФ, ст. 8, 9 АПК РФ) исключает возможность того, чтобы суд адресовал самому себе требование обосновать разумность расходов стороны по делу. Бремя доказывания неразумности расходов может быть возложено только на сторону, против которой состоялось решение.
С учетом приведенных соображений достаточно легко объяснить, почему начала пропорционального распределения судебных издержек при частичном удовлетворении иска не могут применяться для решения вопроса о возмещении расходов на оплату услуг представителя. Критерий «разумности» таких расходов, зависящий в основном от субъективной оценки суда, имеет и некую объективную основу (характер и сложность спора, предмет доказывания, данные о расценках адвокатских образований и т. п.), которая является (должна являться!) одинаковой и для спорящих сторон, и для суда. Вследствие этого теоретически расходы каждой стороны на юридическую помощь представителя, исходя из этих объективных данных, должны были бы совпадать по своей абсолютной (и разумной) величине, чего на практике, конечно, не бывает.
В случае частичного удовлетворения иска каждая сторона выступает одновременно и выигравшей, и проигравшей, т. е. ни одна из них полностью не отвечает понятию «стороны, в пользу которой состоялось решение суда» (ст. 100 ГПК РФ), или же «лица, в пользу которого принят судебный акт» (ст. 110 АПК РФ). Поэтому законодатель и не допускает возможности пропорционального возмещения расходов на оплату услуг представителя. Однако это не означает, что указанные расходы никогда не могут быть распределены. Напротив, их распределение возможно, но только в случаях, предусмотренных в законе, а именно — при заключении мирового соглашения (ч. 2 ст. 101 ГПК РФ, ч. 2 ст. 140 АПК РФ). Причем начала пропорциональности в данном случае возможны лишь как частный случай, а не как правило.
Проигравшая сторона, пользовавшаяся платными услугами представителя, может доказывать неразумность расходов стороны, в пользу которой разрешен спор, ссылаясь в том числе и на свои собственные аналогичные расходы, понесенные в меньшем размере. Проигравшая сторона, не пользовавшаяся платными услугами представителя, может обосновывать неразумность расходов победившей в процессе стороны разными способами, но в любом случае, при наличии указанной объективной основы для оценки, невозможно будет доказать полную их неразумность. Суд может признать неразумность понесенных выигравшей стороной расходов в определенной части, величина которой должна зависеть от основательности аргументации проигравшей стороны.
Установление судом разумных пределов расходов не предрешает вопроса об их возмещении, поскольку обязательным условием возмещения служит фактическое несение стороной указанных расходов (ст. 98 ГПК РФ, ст. 110 АПК РФ). Это означает, что не подлежат возмещению еще не понесенные расходы, которые сторона должна будет произвести на основании договора с представителем (адвокатом). Не может быть возмещена и упущенная выгода (ст. 15 ГК РФ).
Обязанностью суда, следовательно, является проверка того, действительно ли понесены расходы, о возмещении которых предстоит решить вопрос. При этом суд не должен вдаваться в обсуждение других аспектов взаимоотношений между доверителем и представителем, в том числе требовать предъявления каких-либо иных документов, кроме соглашения и доказательств произведенной оплаты.
К примеру, не основано на законе и противоречит здравому смыслу требование суда представить акт приемки выполненных работ. Поручение доверителя распространяется, как правило, на весь судебный процесс или его стадию, соглашение может считаться выполненным после вынесения судебного акта (решения, постановления). Пока такой акт не принят, представитель продолжает выполнять поручение. Значит, итоговый документ об окончании взаимоотношений между доверителем и представителем не может возникнуть даже теоретически.
Никакой смысловой нагрузки не несет в себе стремление суда подсчитывать количество судебных заседаний, в которых принял участие представитель (конечно, кроме случаев, когда оплата услуг представителя по соглашению с доверителем поставлена в зависимость от числа заседаний, где он участвовал). Не основана на законе и практика судов, ставящих вопрос о возмещении в зависимость от времени, затраченного на выполнение поручения доверителя, значимости спора и тому подобных обстоятельств.
Ввиду отсутствия на сегодняшний день руководящих указаний и разъяснений высших судебных инстанций относительно наиболее принципиальных вопросов возмещения расходов на оплату услуг представителя заслуживает внимания любая попытка судебных органов определить свое отношение к этой непростой проблеме. Надо отметить, что до ее решения еще далеко.
Так, Президиум ФАС Северо-Западного округа в Постановлении от 01.11.2002 № 56 отметил, что выработка четких критериев разумных пределов расходов на оплату услуг представителя применительно к ч. 2 ст. 110 АПК РФ в настоящий момент представляется преждевременной. В каждом конкретном случае суду при взыскании таких расходов надлежит определять разумные пределы по своему усмотрению исходя из обстоятельств дела. Возможность и целесообразность определения подобных критериев не исключаются с учетом обобщения последующей судебной практики7.
Представляется, однако, что, несмотря на непродолжительный срок действия нового процессуального законодательства, выжидательное отношение к столь непростому и практически весьма значимому вопросу мало чем может способствовать прогрессу в данной области. Регулятивный потенциал ст. 100 ГПК РФ и ст. 110 АПК РФ в части возмещения расходов на оплату услуг представителя исчерпан их крайне лаконичными формулировками, открывающими простор для самых разных толкований, в том числе и весьма далеких от свойственной процессуальному праву определенности.
Даже беглое ознакомление с уже накопившейся судебной практикой показывает широчайший диапазон судейского усмотрения в отношении критерия разумных пределов расходов и порядка их возмещения. Ограничимся кратким анализом нескольких примеров из практики ФАС Московского округа по рассмотрению кассационных жалоб на решения и постановления нижестоящих судов по спорам с налоговыми органами.
Так, названный суд в постановлении от 15.05.2003 по делу № КА-А40/2782-03 не нашел правовых оснований к переоценке вывода суда первой инстанции, «основанного на его внутреннем убеждении и материалах дела», которым с налогового органа в пользу истца — индивидуального предпринимателя взыскано «в разумных пределах» 92 тыс. руб. в возмещение расходов на оплату услуг представителя. Судом установлено, что договором между истцом и его представителем стоимость услуг на представление интересов в первой инстанции суда определена в сумме 220 тыс. руб., а цена иска о возврате из бюджета излишне уплаченного налога с продаж составляла 441 437 руб.
Постановлением того же суда от 17.03.2003 по делу № КА-А40/1169-03 оставлено без изменения решение Арбитражного суда г. Москвы от 27.11.2002 по делу № А40-43774/02-99-301, которым признано незаконным решение налогового органа о взыскании с истца налога на прибыль в размере 600 тыс. руб. Расходы на оплату услуг представителя подлежат взысканию с инспекции за счет соответствующих средств бюджета на основании ч. 2 ст. 110 АПК РФ как подтвержденные квитанцией в размере 5 тыс. руб., что, по мнению суда, является разумным пределом оплаты услуг юридической консультации № 22 г. Москвы.
Тот же суд в постановлении от 17.04.2003 по делу № КА-А40/2088-03 при рассмотрении кассационной жалобы на решение и постановление суда первой и апелляционной инстанций, которыми удовлетворено требование истца о возврате из бюджета НДС в размере 296 305 руб., признал разумным пределом возмещение расходов на оплату услуг адвоката в размере 10 тыс. руб. при фактически уплаченной сумме 18 500 руб.
В другом постановлении от 18.03.2003 по делу № КА-А40/860-03 ФАС Московского округа согласился с тем, что в споре с налоговым органом фактически понесенные истцом расходы в размере 31 550 руб. на оплату услуг представителя находятся в разумных пределах.
Разумные пределы возмещения в фактически уплаченной сумме 1500 руб. суд усмотрел в постановлении от 17.03.2003 по делу № КА-А40/1277-03 при цене иска о возврате НДС в размере 46 729 руб.
При всем желании из приведенных примеров невозможно усмотреть какую-либо закономерность в подходе судов всех инстанций к определению разумных пределов для возмещения расходов на судебного представителя. Ссылка на внутреннее убеждение судей вряд ли будет в данном случае надлежащим аргументом. Особенно когда это убеждение позволяет по однотипным делам с примерно равной ценой иска признавать разумными несопоставимые суммы платежей. И это по делам, в которых имущественное требование сформулировано совершенно определенно, а ответчиком во всех случаях выступает бюджет. Что же тогда говорить о возмещении расходов на оплату услуг представителей по требованиям, не имеющим денежной оценки и по искам неимущественного характера?
Каков же выход из создавшегося положения, и есть ли он вообще? Как нередко бывает, из всякой ситуации можно выйти разными путями, но какой из них верный? Ведь уже известны попытки МНС России как-то согласовать с Минюстом России пределы ставок для оплаты услуг адвокатов, говорят о стремлении «заземлить» адвокатский гонорар на уровне одного МРОТ за день работы8. Думается, что попытки административного решения проблемы непродуктивны, они просто-напросто уведут адвокатские гонорары «в тень».
Видимо, не имеет пока перспективы и часто предлагаемый вариант пользоваться ставками, рекомендованными адвокатскими палатами субъектов РФ, поскольку данные рекомендации ориентированы в основном на минимальные уровни оплаты по отдельным категориям дел. Ввиду «непрозрачности» адвокатских образований практически невозможно говорить о «рыночных» или «аналогичных» ценах на услуги адвокатов.
Конечно, при нечеткости законодательных предписаний всегда есть соблазн прямого грамматического толкования закона при сознательном исключении попыток логического и систематического толкования. Оставление данного вопроса всецело на судейское усмотрение при одновременном полном отсутствии в законодательстве каких-либо критериев или даже просто ориентиров для ограничения степени судейского субъективизма представляется весьма опасной тенденцией, которая не может быть поддержана.
В частности, настораживает логика судьи ВАС РФ Т. К. Андреевой, считающей вполне допустимым судейское усмотрение в части обоснованности и размера возмещения судебных издержек, исходя из Рекомендации № R (81) 7 Комитета Министров Совета Европы относительно облегчения доступа к правосудию.
Однако попытка подобного толкования закона вызывает ряд возражений. Рекомендации от 14.05.81, как следует из их преамбулы, приняты в соответствии с положениями ст. 15 b) Устава Совета Европы и адресованы правительственным, а не судебным органам. Кроме того, эта же Рекомендация содержит п. 11 и 12, в силу которых: «11. Принятие к судопроизводству не должно оговариваться уплатой стороной государству какой-либо денежной суммы, размеры которой неразумны применительно к рассматриваемому делу. 12. В той степени, в которой судебные издержки являются явным препятствием для доступа к правосудию, их следует, по возможности, сократить или аннулировать. Следует пересмотреть систему судебных расходов с точки зрения ее упрощения».
Понятно, что эти положения весьма важны для облегчения доступа к правосудию. Но ведь никому не приходит мысль поставить таковые издержки под судебный контроль, ибо принцип разделения властей просто исключает подобное решение проблемы. Но почему же тогда судейское усмотрение можно считать допустимым именно в части определения разумных пределов на оплату услуг представителя «как своего рода форму контроля за размером его гонораров», если величина иных издержек, затрудняющих доступ к правосудию, судебному контролю недоступна?
В этой связи представляется верным мнение адвоката, к. ю. н. Т. С. Шохиной о том, что «с учетом различий социально-экономического уровня развития регионов Российской Федерации и соответствующего различия в уровне оплаты услуг представителей (адвокатов), а также правосознания судей трудно определить пределы «разумности» расходов на оплату услуг представителя (адвоката), вследствие чего нечеткое регулирование процедурного вопроса о размере взыскания расходов на представителя (адвоката) переводит процессуальные отношения в разряд спорных материально-правовых.
Определяя разумность пределов взыскиваемых расходов в подобных условиях по своему усмотрению, судья не применяет норму права, устанавливающую его обязанность, а пользуется своим усмотрением как правом, которого у него в этом случае быть не должно. Вследствие чего, постановляя судебный акт по вопросу возмещения расходов на адвоката (представителя), суд создает прецедент как источник права»9.

Полагаю, что для целей определения разумности пределов возмещения расходов на оплату услуг адвокатов необходим федеральный закон, который устанавливал бы минимальную ставку гонорара адвоката в зависимости от цены иска, категории спора и процессуального положения дела. Такой закон от 26.07.57 существует, например, в Германии и является четким ориентиром как для адвокатов, их клиентов, так и для судей.
Следует отметить, что речь идет именно о минимальных тарифах, которые, по всей видимости, могли бы быть использованы в качестве обоснования разумных пределов оплаты услуг адвоката. Этот минимальный уровень и должен составлять возмещаемые убытки стороны, в пользу которой вынесено решение суда. Адвокат и доверитель вправе определять по соглашению между собой теоретически любую сумму гонорара. Однако возмещению должна подлежать лишь сумма, соответствующая указанному минимальному уровню.
Конечно, предлагаемый подход может быть реализован лишь в будущем и то при условии принятия соответствующего федерального закона. Что же касается нынешнего положения дел, то, на наш взгляд, законные пути разрешения проблемы пока что исчерпываются возможностями оспаривания стороной, против которой состоялось решение, разумности пределов расходов, фактически затраченных на оплату услуг представителя выигравшей стороной.

1 Возмещение расходов по ведению дел представителем. Дискуссия // Арбитражная практика. 2003. № 9. С. 59.
2 Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 31.07.2001 по делу № Ф08-2347/2001.
3 Экономика и жизнь. 2002. Апрель. № 16. Необходимо учитывать, что данное определение было принято до введения в действия новых ГПК РФ и АПК РФ.
4 Утверждение об очевидности причинно-следственной связи в данном конкретном случае вполне может оказаться неочевидным для читателя. Это лишний раз подтверждает вполне резонное мнение В. А. Хохлова, согласно которому проблема причинно-следственной связи в цивилистике разработана недостаточно; реальная (весьма сложная) причинная связь отражается в человеческих понятиях лишь приблизительно; причинно-следственная связь условна и имеет субъективный характер в том смысле, что мы используем понятие «причинно-следственная связь» лишь как служебное (см.: Хохлов В. А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти: Волжский университет им. В. Н. Татищева, 1997. С. 135).
5 В литературе справедливо отмечено, что если управомоченный субъект действовал лишь затем, чтобы причинить вред другому лицу, но не добился по каким-либо причинам желаемого результата, то его намерения остались известны лишь ему. Для окружающих он просто осуществлял свое право, принадлежащее ему на законном основании. Поэтому о шикане речи быть не может (См.: Лукьянцев А., Яценко Т. Учет факта злоупотребления правом при применении гражданско-правовой ответственности в сфере предпринимательской деятельности // Хозяйство и право. 2003. № 8. С. 123). Этот вывод можно считать в равной степени верным в отношении принадлежащих лицу прав, предоставляемых нормами как материального, так и процессуального права.
6 Дело Арбитражного суда Ростовской области № А53-6402/2003.
7 Текст Постановления содержится в базе данных «Консультант-Арбитраж: Северо-Западный округ».
8 См.: Неймышева Н. МНС оценило труд адвокатов в $ 1,8 в час // Ведомости. 2002. 19 декабря.
9 Там же.