Григорий ТОМЧИН, председатель Комитета Государственной Думы

по экономической политике и предпринимательству,

президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий:

Частную собственность

защищаем.

Но больше на словах

Конфликт, разгоревшийся вокруг водки "Столичная", неожиданно остро высветил и проблему защиты частной собственности, которая, оказывается, защищена у нас больше на словах, чем на деле.

Пробиваться на мировые рынки - задача архиважная и архисложная для любой страны. Не случайно лоббистами национальных производителей выступают даже главы государств. В советское время наш главный экспортный потенциал составляли сырьевые ресурсы - нефть, газ, лес. Безусловно, случались и редкие исключения в виде продукции высоких технологий. Тем не менее надо признать, что на мировом рынке мы присутствовали довольно активно. Среди товаров национальной импортной гордости выделялась, например, водка "Столичная".

Увы, посетив недавно ряд европейских стран - Финляндию, Италию, Чехию, Австрию, я, к удивлению своему, не обнаружил знакомых водочных бутылок на прилавках магазинов, которыми прежде они были густо заставлены.

А лишились мы рынка по своей собственной глупости.

Министерство сельского хозяйства России вдруг решило, что брэнд водки "Столичной", которым государство владело в советские годы, необходимо вернуть ему же. А между тем в 1997 году торговая марка была выкуплена в полном соответствии с тогдашним законодательством компанией ЗАО "Союзплодимпорт".

Но Московский арбитражный суд решил иначе. И отсудил марку в пользу созданного в спешном порядке Минсельхозом государственного предприятия "СоюзплодОимпорт". Вся разница - в дополнительной букве "О". Тягаться в российских судах с государственными структурами - занятие, известно, почти безнадежное. Сейчас конфликт перенесен в международный арбитраж.

А в итоге мы получили почти полную дезорганизацию водочного производства. Российские предприятия, производившие всемирно известную водку, фактически остановились. ЗАО "Союзплодимпорт" вынуждено перевести производство "Столичной" и "Русской" с российских заводов в Латвию. В результате Латвия, несомненно, выиграла - в ее казну пошли налоги. А Россия лишилась их, и суммы исчисляются миллионами долларов. Сомневаюсь, что после подобных сюжетов, иллюстрирующих, как вольно в нашей стране относятся к правам собственников, инвесторы почувствуют неодолимую тягу вкладывать в Россию.

Пострадал в этой истории и известный предприниматель Юрий Шефлер, который вложил огромные деньги в развитие алкогольного рынка, боролся с нелегальными производителями спиртного, сумел вернуть утраченное доверие к водке потребителей "Столичной", которая из-за бездарных действий госструктур стала в 90-х годах символом фальшивки. Этот человек создавал свой бизнес с нуля и в середине 90-х годов возродил то, что государство разбазарило в годы перестройки. Он создал международную группу S.P.I., которая сегодня на равных конкурирует с такими мировыми гигантами, как Perno Ricard, Baccardi-Martini и др.

Желание Минсельхоза отнять у S.P.I. раскрученные водочные брэнды вылилось в конечном счете в незаконные уголовные преследования Юрия Шефлера и топ-менеджеров компании.

Недавно журналисты в связи с этой скандальной историей задали мне вопрос: "Вы за "Столичную" казенную или частную?" Я ответил: "Я за хорошую "Столичную", водку, за выпуском которой налажен жесткий контроль". Журналист уточнил: "Государственный контроль?" Да, в том числе и государственный, но не только. Жесткий контроль над качеством может осуществлять только та компания, благополучие которой зависит от расширения объема поставок. Особенно на мировой рынок.

ЗАО "Союзплодимпорт", успешно вышедшее в последние годы на мировой рынок, защитившее брэнды и марки, уважаемое оптовыми компаниями лучших потребителей мира, контроль качества осуществляло в очень строгом режиме. Когда же производство переходит к государству, то и контроль приобретает чисто казенный характер, и в этом случае оптовые потребители Запада не видят смысла в продолжении партнерских связей. Ведь они должны гарантировать качество своего продукта потребителю.

Таким образом, действия двух ветвей власти - исполнительной и судебной - уже нанесли ущерб российской экономике. И если будет так продолжаться, то ущерб станет необратимым. Мы вообще не вернемся на этот рынок. Нужна четкая позиция власти - либо власть поощряет бизнес наших экспортеров-товаропроизводителей, либо власти это безразлично. На месте генерального прокурора я бы подал протест на все решения судов ввиду нанесения существенного ущерба государству - это его обязанность. Ну а в законодательном плане нам нужно много сделать в вопросах защиты интеллектуальной собственности, чем во всем цивилизованном мире являются брэнды.

25 октября в нашем комитете обсуждался законопроект "О товарных знаках". Он уже принят Государственной Думой в первом чтении. Но это все-таки небольшой шаг.

Куда важнее политическая воля власти. В связи с этим у меня вопрос к Президенту: "Доколе мы будем сами себя пороть?" Ведь власть в данном конфликте поступила, как унтер-офицерская вдова. Сначала были допущены ошибки в приватизации, а затем, вместо того чтобы признать приобретателя добросовестным собственником, власть наказала общество.

Оппоненты могут возразить: в России государство всегда имело монополию на водку. Увы, сомнительный аргумент: даже мудрые правители Столыпин и Витте совершенно не монополизировали марки. И водочное производство не переводили на казенные заводы. Они имели монополию на каждый миллилитр спирта - от его производства до его потребления. Это нечто совершенно другое, нежели то, что творят наши чиновники от Минсельхоза.

Во всей этой истории с водочными брэндами и "Союзплодимпортом" есть еще одно неприятное обстоятельство. У нас в стране действует закон, по которому срок давности по сделкам приватизации самый уникальный в мире - 10 лет! В мире принято 3 года. То есть и через десять лет любая сделка может быть признана недействительной. Это очевидный дезорганизующий фактор. К сожалению, многие российские юристы выступают против снижения этого срока в Гражданском кодексе. И я понимаю почему. Будет меньше работы, кормиться не с чего будет. Довод по-человечески понятный, но в таком случае мы еще долго будем обречены на скандалы, которые отпугивают и будут отпугивать инвесторов.